Капитан Сорвиголова - Страница 33

– Пора с этим кончать! – повторил Сорвиголова. – Мы не можем терять время.

Война бок о бок с бурами многому его научила. Он умел, не обнаруживая себя, следить за действиями противника, умел незаметно для врага менять позицию и заходить ему в тыл. И сейчас, перезарядив свой маузер, он прошептал несколько слов Фанфану и стремительно пополз вперед по колее.

Отдалившись на полсотни метров от товарища, Жан едва слышно свистнул. Фанфан тотчас насадил на ствол винтовки шляпу и, вытянув руку в сторону, приподнял ее над выбоиной. Англичане сейчас же принялись ее расстреливать. Их головы лишь слегка приподнялись над землей – но для Жана и этого было достаточно. Последовали четыре выстрела, после которых наступила полная тишина. Потом на равнине возникла одинокая фигура человека, объятого смертельным ужасом.

– Погибли! Все погибли! – кричал он, размахивая белым платком. – Я сдаюсь, сдаюсь…

– Вот тебе раз, – удивился Сорвиголова, в свою очередь поднимаясь. – Значит, я все-таки промахнулся… Эй, Фанфан! Вылезай! Победа за нами!

Улан приближался, пошатываясь.

– Руки вверх, парень! – приказал Сорвиголова.

Тот вскинул дрожащие руки и, заикаясь, пробормотал:

– Прошу вас только об одном: пощадите!

– Почему бы и нет, – ответил Сорвиголова.

Тем не менее он не опускал винтовку. Внезапно его осенила мысль.

– Номер вашего полка? – спросил он улана, который лязгал от страха зубами.

– Третий уланский.

– В таком случае, вы должны знать майора Колвилла.

– Конечно, знаю. Он помощник командира. Наш полк стоит в Ледисмите, а мой эскадрон перебросили под Кимберли для разведывательной службы.

– Хорошо. Я отпущу вас на свободу, но с одним условием.

– Только прикажите – я все исполню.

– Мое имя Сорвиголова, я капитан Молокососов. Мост на Моддере – моих рук дело.

– Я немало слышал о вас, – пробормотал улан.

– Вы видели, что случилось с вашими товарищами?

– Да. Это просто ужасно!..

– Так вот, я хочу, чтобы вы рассказали об этом майору Колвиллу. И прибавили следующее: «Человек, которого вы осудили на идиотскую и варварскую игру, поклялся убить вас и убьет. И ничто не спасет вас от его мести». Запомнили? А теперь ступайте: вы свободны!

Солдат отдал честь, поблагодарил и поплелся прочь, пошатываясь, словно пьяный.

– И передайте привет всем уланам! – крикнул ему вдогонку Фанфан. – А теперь пора заняться нашими каталками, – добавил он, обращаясь к Жану.

После внимательного осмотра друзья убедились, что их велосипеды с честью выдержали испытание. Они уже собирались покатить дальше, но тут Фанфан окинул взглядом ужасное нагромождение человеческих тел и лошадиных туш и сокрушенно произнес:

– Пока защищаешь свою шкуру, все тебе нипочем – знай себе колотишь. А когда прошла опасность, поглядишь вот на такую кучу тел, которые всего пять минут назад были цветущими парнями, и невольно подумаешь: «До чего же это грязная штука – война!»

– Ты прав, конечно, – задумчиво произнес Сорвиголова. – Но на нас напали, и нам пришлось вдвоем защищаться против двенадцати человек. Моя совесть спокойна, и я не жалею ни о чем.

– Я понимаю: лучше самому подстрелить дьявола, чем дать ему укокошить себя, – согласился Фанфан. – Но все-таки, что бы там ни говорили, а война – грязная штука… Хотя это не отменяет завтрака. Поехали!

Через десять минут они въезжали в Якобсдаль, который оказался чем-то средним между большой деревней и маленьким городком. Вскоре они отыскали лавку, позади которой было пристроено что-то вроде таверны, и потребовали завтрак. Им подали яйца, две копченые селедки, лук, яблоки, бутылку эля и батон черствого хлеба.

Изголодавшийся Фанфан тут же забыл все ужасы войны и, широко раздувая ноздри, жадно вдыхал запах съестного. Он надрезал селедки в длину, отделил головы и очистил. Затем уложил их на блюдо, мелко нашинковал лук, снял кожуру с яблок, нарезал их ломтиками, перемешал все это и, обильно полив маслом и уксусом, принялся поглощать свой невообразимый салат.

– Ты только попробуй, хозяин, – невнятно проговорил он, набив полный рот. – Пища богов и героев!

Но Жану его кулинария не внушала доверия, и он приналег на яйца.

Через четверть часа оба друга, расплатившись с хозяином лавки, уже катили в Блумфонтейн по тропе, которую местные жители гордо величали дорогой.

Глава 6

Тропа эта была довольно прямая, хотя никто не позаботился вымостить ее камнем и вырыть по обе стороны канавы для стока воды во время дождей. Повозки, запряженные быками, передвигались по ней легко, устраивала она и пешеходов, а подчас и велосипедистов – Сорвиголова и Фанфан, покинув Якобсдаль, проехали по ней без остановки сорок шесть километров всего за четыре часа.

В Эммаусе, крошечном городишке с библейским названием, пришлось сделать остановку. Все здешние мужчины-буры были мобилизованы, в городке оставались одни старики, женщины и дети.

Сорвиголова предпочел бы мчаться до другого селения, располагавшегося в двадцати четырех километрах отсюда, но Фанфан запротестовал:

– Селедка с яблоками и сырым луком, хозяин! В брюхе у меня чертов костер. Если я не получу хоть кружки пива или молока, а на худой конец – свежей воды, мне конец!

Сорвиголова рассмеялся, спрыгнул с велосипеда и вошел в ближайший дом. Путая английские слова с голландскими, он попросил молока, но хозяйка дома лишь смотрела на него с подозрением. Тогда Жан вспомнил о пропуске Кронье и показал его молодой женщине. Мгновенно все изменилось. Друзьям пожимали руки, предлагали отдохнуть, пытались накормить всем, что только нашлось в доме.