Капитан Сорвиголова - Страница 34

– Благодарю! Если можно – немного молока, – сказал Жан.

Немедленно появилось молоко. Его несли горшочками, кувшинами, ведрами: тут можно было напоить целую роту! Фанфан пил, пока не почувствовал, что вот-вот лопнет, Сорвиголова ограничился одной кружкой. А затем, несмотря на настойчивые уговоры остаться, они покатили дальше.

Путь из Эммауса до ближайшего селения обошелся без приключений. Друзья переночевали в бурской семье, оказавшей им самое радушное гостеприимство, а проснувшись с зарей, наскоро перекусили и покатили дальше.

До Блумфонтейна оставалось восемьдесят четыре километра. На полдороге пришлось пересечь вброд Крааль, приток Моддера, иначе говоря – искупаться. Этот непростой этап они одолели за восемь часов, включая три получасовые остановки.

В Блумфонтейн, город с десятью тысячами жителей, Молокососы прибыли в четыре часа и сразу же отправились на вокзал. Пропуск Кронье и здесь открыл перед ними все двери, однако выяснилось, что ни единого поезда на Винбург нет и не предвидится. Поезда ходили только до Претории, столицы Трансвааля, и обратно. Так что им предстояло доехать до Кронстада, а уже оттуда на велосипедах добираться до Бетлехема. Особой беды в этом не было, потому что дорога из Винбурга в Бетлехем считалась одной из худших в стране.

От Блумфонтейна до Кронстада – больше двухсот километров, а поскольку поезда теперь двигались со скоростью не больше двадцати пяти километров в час, эта поездка, как подсчитали друзья, займет не меньше двенадцати часов. Это привело их в восторг: спать и в то же время двигаться к цели – об этом можно было только мечтать!

Они устроились в товарном вагоне поезда, который в шесть вечера отходил в Преторию. Погрузив велосипеды, друзья соорудили себе постели из двух охапок соломы и еще до того, как поезд тронулся, уснули богатырским сном.

Прошла ночь, наступил день. Поезд то и дело останавливался, снова трогался, и так – час за часом. Молокососы проснулись, перекусили и снова завалились спать. А состав полз все медленнее и медленнее – в Трансваале железнодорожные пути были загромождены еще сильнее, чем в Оранжевой республике.

Наконец-то Кронстад! Вместо двенадцати часов их путешествие продолжалось целые сутки, и Сорвиголова с Фанфаном, вконец одеревеневшие от неподвижности, были просто счастливы снова катить по проселкам. Без единой остановки они отмахали тридцать километров. Ночевали под открытым небом на берегу речушки Вельш, впадающей в Вааль, поужинав сухарями и яблоками.

Поднявшись с зарей, Молокососы тотчас уселись на велосипеды и к шести часам вечера, измученные, потные, густо покрытые красноватой пылью, прибыли в Бетлехем, одолев сотню километров практически без дорог.

Скорее на вокзал!

Благодаря чудодейственному пропуску их и здесь снабдили провиантом в дорогу и усадили в поезд, который должен был отойти через час. Наскоро утолив голод и жажду, друзья заснули под мерный стук колес с чувством людей, исполнивших свой долг.

От Бетлехема до последней станции под Ледисмитом, куда доходили поезда буров, было около ста пятидесяти километров. Поезда здесь двигались быстрее, чем на других линиях, и начальник станции заверил их, что в три часа утра, как только поезд минует ущелье Ван-Реннен, самая сложная часть пути останется позади.

В четыре часа утра, когда состав давно миновал ущелье и находился между местечками Бестерс и Уолкерс Гек, впереди прогремел мощный взрыв. Вагоны содрогнулись, лопнули сцепки, и поезд на полном ходу остановился. Оглушенные Сорвиголова и Фанфан, которых отшвырнуло в дальний конец вагона, едва поднялись на ноги.

Мина, заложенная на путях английскими саперами, сработала безошибочно, и теперь должна была последовать атака. Место вокруг было совершенно безлюдное, и помощи ждать не приходилось.

Стальная обшивка вагонов была недостаточно толстой, чтобы служить надежной защитой при обстреле, но все же до некоторой степени предохраняла от пуль. Охрана поезда насчитывала до пятидесяти буров, которые не собирались дешево продавать свою жизнь.

Ожидая диверсий на путях, буры прицепили впереди локомотива пустой вагон и тендер с углем, и эта предосторожность себя оправдала: развороченный взрывом вагон слетел под откос, а тендер рухнул набок, загородив путь паровозу, который почти не пострадал. Беда была в том, что колеса следующего за локомотивом вагона соскочили с рельсов и врезались в землю по самые оси. В результате паровоз не мог двинуться ни вперед, ни назад.

Тем временем англичане, расположившиеся в укрытиях по обе стороны железнодорожного полотна, открыли огонь. Охрана поезда ответила, а машинист полез под локомотив, чтобы выяснить, насколько взрыв повредил рельсовый путь.

Два отрезка пути длиной в несколько метров были вырваны подчистую. Их можно было заменить: в последнем вагоне находился запас рельсов, но самое сложное – каким-то образом сбросить с путей сошедший с рельсов вагон, чтобы дать задний ход. Одна группа буров занялась ремонтом пути, другая – забралась под вагон, чтобы попытаться, выгребая землю из-под увязших колес, свалить его с насыпи.

Тем временем англичане не унимались, и вскоре двое буров получили тяжелые ранения.

Сорвиголова и Фанфан кипели от бешенства. Впервые в жизни они оказались в положении, когда не имели права подвергать себя ни малейшему риску, пока не вручат генералу Жуберу пакет Кронье. Сорвиголова вел огонь из-за прикрытия, хотя это никак не сказывалось на его меткости.

Наконец бурам удалось уложить под локомотивом новые рельсы. Теперь все зависело от того, сможет ли он дать задний ход, разогнаться и, ударив с ходу в тендер, сбросить его под откос.