Капитан Сорвиголова - Страница 35

Почти все буры занялись спасением поезда, огонь с их стороны ослабел, и англичане осмелели. Их кавалеристы гарцевали на расстоянии револьверного выстрела от вагонов.

– Опять уланы! – пробормотал Сорвиголова.

Улан было около сотни. Две трети из них спешились и открыли стрельбу по бурам, работавшим на пути. Пришлось оставить работу и взяться за ружья. Вокруг взорванного поезда завязалось настоящее сражение. Англичане упорствовали и несли чувствительные потери, уже можно было заметить замешательство в их рядах, когда к ним подоспело подкрепление. Положение буров стало критическим.

Несколько лошадей без всадников, испуганных выстрелами, бешено носились по велду. Одна из них запуталась в болтающихся поводьях и упала в пятидесяти шагах от поезда. Жан Грандье мгновенно вскочил.

– Куда? Ты в своем уме? – успел крикнуть ему вслед Фанфан.

– Нам с ними не справиться. Выкручивайся, как сумеешь, а я попытаюсь прорваться. Прощай, Фанфан!

В эту минуту Сорвиголова думал только о поручении Кронье. Спрыгнув с площадки вагона, он бросился к упавшей лошади. Пули свистели вокруг, но Жан, не обращая внимания на эту музыку, освободил ноги животного от поводьев, и лошадь тотчас вскочила. Сорвиголова прыгнул в седло и послал ее галопом в ту сторону, где находился Ледисмит.

Вдогонку ему ударили двадцать карабинов. Внезапно Сорвиголова странно дернулся в седле, покачнулся, но тут же выпрямился, вскрикнув не то от боли, не то от бешенства. Он продолжал мчаться вдоль подножия утесов, среди которых змеилась река Клип.

– Браво, Сорвиголова! – закричал, сияя от гордости за своего командира, Фанфан.

Но уже в следующую секунду мысли его приняли совсем другое направление. «Все-таки нам не выкарабкаться, – размышлял Фанфан, – если в ближайшие полчаса к нам не подоспеет помощь… Эх, попадись и мне какой-никакой конек, уж я бы тоже не оплошал. Да что поделаешь – нет его! Придется, видать, самому поработать мозгами».

В эту минуту грянуло «ура!»: бурам наконец удалось пустить под откос сошедший с рельсов вагон. Путь назад был открыт. Машинист дал задний ход, чтобы сдвинуть вагоны и сцепить их между собой, а затем, набрав скорость и рискуя разбить паровоз, пустил его полным ходом вперед. Первый удар лишь немного сдвинул тендер, но уже второй сбросил тяжелую махину с насыпи.

Казалось, мужество и сверхчеловеческие усилия буров не пропали даром: оружие и боеприпасы, которыми был нагружен поезд, спасены.

Машинист дал полный ход. Поезд понесся вперед на всех парах, но за ближайшим поворотом налетел на огромный обломок скалы, сброшенный на рельсы. Этот удар оказался намного сильнее первого. Он повредил котел паровоза, из пробоин повалили густые облака пара.

– Ну, теперь все! – охнул Фанфан. – Пришел и твой черед продемонстрировать собственный номер.

И пока англичане вели огонь по окончательно застрявшему составу, Фанфан стал осторожно пробираться к паровозу…

Тем временем Сорвиголова мчался к бурским аванпостам, слабея с каждой минутой. От боли в груди он едва дышал. Ему приходилось напрягать всю волю, чтобы удержаться в седле. Мучительная жажда терзала юношу – в эту минуту он готов был отдать остаток жизни за стакан холодной воды. На секунду он выпустил поводья из рук, достал носовой платок и, просунув под куртку, зажал им рану. Внезапно ему почудилось, что впереди виднеются бурские траншеи.

Так и есть: над валом свежевырытой земли мелькнула дюжина желтоватых вспышек, и над его головой засвистели пули. Выхватив из-за пазухи платок, Жан отчаянно замахал им. Огонь прекратился, из траншей выскочили люди и побежали навстречу странному всаднику.

Сорвиголова собрал последние силы, чтобы держаться в седле. Он осадил коня, которого буры мгновенно подхватили под уздцы. Посыпались вопросы.

– Я капитан Сорвиголова, – с трудом проговорил Жан. – При мне пакет для генерала Жубера от Кронье. Поезд, на котором я ехал, атакуют англичане… Это в пяти километрах отсюда.

Буры наконец заметили кровь, темным пятном выступившую на его куртке.

– Вы ранены?.. Нужна помощь?

– Ведите меня к генералу Жуберу.

– Сейчас он в Нихолсонснеке, это совсем рядом…

«Рядом» означает у буров по меньшей мере километр. В сопровождении нескольких всадников Жан Грандье направился к генералу. Наконец показалась большая палатка, над которой развевался флаг. Через открытые по́лы было видно, что она полна людей.

Сорвиголова, сделав отчаянное усилие, слез с коня и твердым шагом, но с искаженным от боли лицом приблизился к генералу. Отдав честь, левой рукой он протянул ему обагренный кровью конверт и, не успев ничего сказать, рухнул навзничь.

– Отнесите этого мальчика в лазарет, – встревоженно приказал Жубер. – И пусть о нем заботятся, как обо мне самом.

Жана уложили на носилки и со всяческими предосторожностями доставили в ближайший полевой госпиталь.

Через полчаса Сорвиголова пришел в себя и, едва открыв глаза, увидел над собой добродушную физиономию доктора Тромпа.

– Узнали? Ну конечно же, это я, мой дорогой Сорвиголова! «Тромп – обмани смерть», как вы однажды удачно пошутили… Надеюсь, мы проведем ее и на этот раз.

– Значит, я серьезно ранен и не скоро встану на ноги? – встревожился Сорвиголова.

– Что тут скажешь? Пробита верхушка легкого. Пуля, выпущенная из ли-метфорда, попала вам в спину и вышла через грудь. Ее можно назвать «гуманной», однако я просто теряюсь в догадках, как вы умудрились добраться сюда? Вы, мой мальчик, настоящий герой!.. Сейчас все в лагере только о вас и толкуют…